вторник, 25 октября 2016 г.

Судья Дьюи выступает от суда, Часть II

Как газета “Нью Йорк Таймс” делала в течение всего следствия и процесса, в тот день она посвятила передовицу лестным отзывам в отношении суда и участников процесса:

Как вёлся процесс дела Борденов

Каким бы ни станет результат дела Борденов, вряд ли могут существовать два разных мнения относительно превосходства той манеры, в которой оно велось по сравнению с тем, как обычно ведутся дела о сенсационных убийствах в этом штате. По сути дела, это делает честь и судейской коллегии и адвокатуре Массачусеттса. Дело велось быстро и организованно, без какого-либо следа расхлябанности или скандальных происшествий, с которыми мы здесь слишком хорошо знакомы. Это проявилось в первый день в выборе присяжных. Экзаменация дополнительных присяжных проводилась целиком судьями и почти полностью сводилась к определённым, установленным законодательством вопросам относительно квалификации присяжных. Сомнительно, чтобы в округе Бристоль нашлось 12 мужчин зрелого возраста и здравого ума, которые бы не читали об этом деле, не обсуждали его и не сформировали о нём никакого собственного мнения, но решающим вопросом было то, находились ли они в состоянии вынести приговор относительно предоставленных и принятых к рассмотрению судом доказательств. Если было показано, что у них не было личной заинтересованности или предрассудка в этом деле, что считается по законам Массачусеттса достаточным основанием для снятия кандидатуры присяжного заседателя (юридическим правом отвода присяжного заседателя), то это предоставляет достаточную гарантию объективности. Результатом было то, что присяжные были сформированы за один день в обществе, где это дело было предметом обсуждения долгие месяцы.

И судьи и адвокаты были одинаково склонны к тому, чтобы соблюдать законные пределы в изложении фактов и дискуссии, и не было никаких неподобающх перебранок или ненужных задержек. Важные вопросы относительно решения вопроса о признании того или иного доказательства допустимым возникали, и были основательно и детально аргументированы и своевременно улажены. Во время процесса были предъявлены экспертные медицинские и химические показания, и они не были пристрастными или противоречащими. Так получилось, что они были предоставлены обвинением, но оказались полностью благоприятными для защиты. Не было попытки их переиначить или исказить, или использовать их для того, чтобы доказать что-либо, кроме того, что могло выглядеть как результат экспертизы основанной на рассмотрении фактов.

Если и есть что-нибудь дискредитирующее в этом деле, то его можно узреть в попытках полицейского органа Фол-Ривер разгадать тайну, которая поставила их в тупик, или в том, как проводилось предварительное расследование, которое, кажется, было нацелено но то, чтобы приписать это преступление единственному человеку, которого этот полицейский орган мог заподозрить. Сам процесс вёлся компетентно и оперативно и не выходил за пределы должного и дозволенного форматa судебного разбирательства. У обвинения была нехватка материальных свидетельств и, соответственно, защите мало что пришлось сделать, чтобы им противостоять, но в подобных случаях, при менее чёткой методике часто наблюдается тем больше потуг к сенсационности и прикладываются большие усилий, переступающих границы установленной процедуры. Борденовский процесс, учитывая сенсационные аспекты этого дела, был образцовым процессом с первого дня и сейчас может быть скомпрометирован только поведением присяжных.

На следующий день у “Нью Йорк Таймс” найдутся дополнительные комментарии, но в тот момент было уже 3:30, у всех все силы были истрачены, и поэтому вероятно, что бары и кофейни возле здания суда испытали наплыв клиентов, когда присяжные удалились в тесную комнату для совещания, чтобы начать обсуждение дела.

Ровно час спустя они сообщили суду, что они достигли согласия, необходимого, чтобы вынести приговор. Вообще-то они достигли согласия десять минут спустя после того, как они приступили к обсуждению, но из уважения к обвинению они просидели там ещё дополнительные 50 минут прежде чем сообщить, что они готовы. Новость немедленно разнеслась по коридорам здания суда и у входа в зал началась толкотня. Все места были немедленно заняты и перегруженные судебные приставы не могли сдерживать толпу, забившую все проходы. Судьи с трудом протиснулись сквозь толпу к скамье позади шерифа Райта.

Клерк сделал перекличку и каждый присяжный отозвался.

“Лиззи Эндрю Борден, встаньте”.

Лиззи неуверенно поднялась и встала лицом к присяжным.

“Господа присяжные заседатели,” спросил клерк, “вы пришли к единому мнению?”

“Да”, сказал старшина присяжных. “Прошу вас вернуть анкету суду. Лиззи Эндрю Борден, поднимите вашу правую руку. Господин старшина, посмотрите на подсудимую. Подсудимая, посмотрите на старшину присяжных. Каков ваш приговор?”

“Невиновна!”

Зал судебного заседания разразился ликованием, которое, как сообщалось, было слышно за полмили.

Лиззи упала на своё сиденье и рыдания сотрясли её тело. Хотя согласно стенограмме суда демонстрация со стороны аудитории была немедленно остановлена, в газетных отчётах говорилось, что она продолжалась несколько минут, и шериф Райт не сделал никакого усилия её остановить. Писалось, что его глаза были полны слёз. Правда, не сообщалось, были это слезы радости или досады.

Комментатор Джо Говард:

Дженнингс, потрясенный до глубины души и дрожавший как осиновый лист, воскликнул “Слава Богу!” и протиснулся к барьеру перед скамьёй подсудимых. Лиззи протянула ему руку; он схватил её, и она порозовела от силы его рукопожатия. Робинсон проскользнул под барьером и оттолкнул теперь уже ненужного стража, который караулил подсудимую. Он нагнулся и прижался к ней щекой к щеке, а левой рукой обхватил её за талию, и поднял её.

Все её друзья сгрудились вокруг неё. Мистер Холмс стал первым, кто подал ей руку, а рыдающий Преподобный Бак был следующим. Она протянула руку к своему защитнику, Мелвину Адамсу и тот в свою очередь взял обе её руки. Тем временем Эмма была окружена ещё одной толпой и была отрезана от Лиззи.

Присяжные по очереди подошли к ней, чтобы обменяться рукопожатием с женщиной, для которой они столько сделали, и она одарила каждого из них своей улыбкой и словами признательности.

Преподобный Джаб и адвокаты Робинсон и Дженнингс окружили Лиззи и помогли ей выбраться в коридор и зайти в кабинет судей. Прошёл ещё целый час прежде чем снова пришедшая в себя Лиззи покинула здание суда свободной женщиной. Толпа ожидающих разразилась песней, приветствиями и аплодисментами и длинный кортеж экипажей последовал за ней к вокзалу, на поезд назад домой в Фол-Ривер.

Комментариев нет:

Отправить комментарий