Злополучный тесак, часть II

Ранее Аделаида Черчилль упорно утверждала, что то платье, которое Лиззи отдала полиции было не то, которое на ней было, когда Аделаида впервые прибежала тем утром. Если бы их никто не оспорил, её показания могли бы нанести серьёзный ущерб защите. После обеденного перерыва её попросили вернуться на свидетельскую трибуну и допросили снова. Робинсон попросил её рассказать, что было на Бриджет, и Аделаида уверенно ответила, что на ней было платье из светлого ситца.

Ранее Бриджет сказала, что на ней было тёмно-синее платье. Робинсон зачитал показания Бриджет на эту тему, но, как и Харингтона со шнурками, Аделаиду невозможно было переубедить: согласно ей, на Бриджет было платье из светлого ситца.

Стало ясно: если Аделаида могла ошибиться о том, что было на Бриджет, она могла ошибаться и насчёт одежды Лиззи.

В “истории” Портера шестой день суда не описывается; он его полностью пропустил. Возможно, он это сделал потому, что это был ещё один полный неудач день для обвинения.

Столкнувшись с противоречивыми показаниями о топорище тесака, а теперь и с путанным описанием платья Лиззи, обвинение надеялось вновь войти в колею с помощью показаний лейтенанта Франсиса Эдсона. Он был одним из шестерых полицейских, перевернувших дом Борденов вверх дном в понедельник после того, как лаборатория Гарварда дала отрицательный ответ касательно топоров и тесаков, посланных им. Однако пользу от его описания событий в тот понедельник извлекла защита.

С самого начала расследования полиция не верила в то, что в момент убийства Эндрю Лиззи находилась на сеновале амбара. Если бы обвинению удалось убедить в этом присяжных, Лиззи можно было бы объявить присудствовавшей внутри дома в минуту его смерти. Это усилило бы один из трёх элементов пресловутой триады, необходимой для того, чтобы её засудить: повода, средства и возможности.

Его послали за лезвием тесака, сказал Эдсон. Он также принёс корзину со всякой всячиной из амбара и принёс её в участок для осмотра и учёта. На перекрёстном допросе Робинсон извлёк из него перечень содержимого корзины: листовой свинец, дверная ручка и коллекция металлических предметов. Корзина была точно такой, какую Лиззи описала на предварительном следствии и подтверждала её историю о том, что она была наверху на сеновале и рылась в этой самой корзине.

Полицейский Вильям Медли также обратил внимания суда на сеновал. Когда его попросили описать, что он заметил во время обыска, он ответил уверенно и обстоятельно. Как следует из приведенной ниже стенограммы суда, его спрашивали про пол амбара, но ответил он про пол сеновала:

Я шёл вверх пока не достиг третьей или четвёртой ступеньки от верха и, когда я там стоял, часть моего тела находилась выше пола – выше уровня пола – и я осмотрелся, чтобы посмотреть, не было ли там следов, что что-то было потревожено, и я не заметил ничего, что выглядело, как будто было потревожено, и я низко наклонился, чтобы посмотреть, нельзя ли различить какие-нибудь следы, оставшиеся на полу амбара. Я сделал это, низко наклонившись и посмотрев вдоль пола. Я ничего не увидел, и я протянул руку, чтобы проверить, можно ли сделать отпечаток на полу амбара, и я приложил ладонь и я обнаружил, что я сделал отпечаток на полу амбара.

Опишите, что было на полу вокруг того места, где вы сделали отпечаток ладони.

Казалось, что там была скопившаяся пыль от сена и прочая пыль.

Насколько отчётливо вы могли видеть следы, которые вы сделали вашей ладонью

Я видел их вполне отчётливо, когда я их искал.

Продолжайте и опишите остальное, что вы там увидели.

Тогда я взошёл на самый верх и сделал четыре или пять шагов вбок вдоль края пола, прямо возле лестницы, затем поднялся посмотреть, могу ли я разглядеть свои следы, и я смог это сделать.

Как вы смотрели, чтобы разглядеть, можно ли увидеть следы, которые вы сделали?

Я, прежде всего, наклонился и посмотрел вдоль пола амбара и отчётливо их увидел.

Видели ли вы ещё чьи-нибудь следы в той пыли, кроме сделанных вами?

Нет, сэр.

Показания Медли были потенциально сокрушительными для защиты. Стремясь описать наихудший для Лиззи сценарий, в своём описании суда Пирсон процитировал показания Медли дословно. Это единственные показания от шестого дня суда, которые он процитировал. Он проигнорировал показания всех остальных свидетелей и просто их перечислил.

Обвинение, должно быть, было в восторге от показаний Медли, о том, что он не увидел на сеновале. Они понесли тяжёлые потери в битве за платье и тесак, но, судя по всему, выиграли битву за амбар. Пусть читатель запомнит описание Медли и ту детальность, с которой он описывал то, что он там делал. Но то, что на день номер шесть казалось прочной победой обвинения, предстало в совсем другом свете, когда защита представила свой вариант.

И опять всплыл вопрос о том, кто нашёл лезвие тесака и что с ним было сделано. К настоящему моменту никто не был уверен; ни полиция ни, определённо, суд.

Медли с уверенностью сказал, что он взял его в тот в понедельник, тщательно завернул в коричневую бумагу и отнёс его Маршал Хильярду. Подзадоренный Робинсоном, он наглядно продемонстрировал, как именно он его завернул, используя бумагу, услужливо предоставленную Робинсоном.

Капитан Денис Дезмонд занял свидетельскую трибуну следующим, чтобы описать, как он нашёл тесак и тщательно завернул его в газету, и он продемонстрировал как именно он завернул его, используя фрагмент газеты, услужливо предоставленный Робинсоном.

Дезмонд не смог сказать, использовал ли он для этого “Бостонский Глобус” или “Провиденский журнал”. Это был, пожалуй, единственный юмористический момент за весь процесс; двое решительного вида полицейских, под присягой, торжественно клялись в том, что каждый из них сделал то, что мог сделать только один из них. Невозможно определить, как рассмотрел это поведение суд: как дачу заведомо ложных показаний или как безобидное бахвальство.

Когда суд готовился закрыть заседание до понедельника, обвинение предложило назначить на него изложение показаний Лиззи на “предварительном следствии”. Робинсон, разумеется, был против. Было согласовано письменное соглашение, устанавливающее параметры процедуры.

Таким образом:

1. Предоставляемые суду заявления являются свидетельскими показаниями, данными обвиняемой в судебном процессе под присягой.
2. Подсудимая не находилась тогда под арестом, но за три дня до того, как она дала эти показания, она была официально извещена, что подозревается в совершении этих преступлений и с того момента дом, включая подсудимую до её ареста, был под постоянным наблюдением полицейских.
3. Подсудимая была надлежащим образом вызвана в суд.
4. Перед тем, как она таким образом дала свидетельские показания, она попросила сделать это в присутствии своего адвоката, и что ей в этой просьбе было отказано.
5. После того, как она дала свои показания, ей не было позволено покинуть здание суда, и она была взята под стражу.
6. Перед вышеупомянутым предварительным следствием, приказ на её арест, обвиняющий её в убийстве Борденов, был оформлен, но не исполнен.
7. Перед тем как она дала свои показания, она не была предупреждена о том, что она не обязана свидетельствовать о чём-либо, что могло бы быть поставленным ей в вину.

Следующий день был выходной. Когда суд был продолжен в понедельник, этот последний пункт оказался камнем преткновения. Можно с уверенностью сказать, что обе стороны верили в то, что решение суда о допускаемости свидетельских показаний Лиззи предрешит то, кто из них одержит в конце концов победу.