Винникум и прочие странности, Часть II

А как же повод?

Определённо, никто из тех, кто знал мистера Бордена и его жену, не может хоть как-нибудь объяснить это дело, руководствуясь тем, что было о них известно в деловых или общественных кругах. Кроме как чисто теоретически связывая повод для преступления с деньгами, никто не может выдвинуть никакой теории, которая подтверждалась бы фактами, известными на настоящий момент. Это не было ограблением, потому что имущество было не тронуто. Мистер Борден всегда был хитрым дельцом, и его бережливость помогла ему накопить состояние в полмиллиона долларов. Тем не менее, вёл он себя предельно честно, и хоть он и ожидал доллар за доллар и цент за цент, он всегда предлагал то же и другим. Нажил ли он себе по ходу дела какого-либо врага, который, увлеченный желанием отомстить, был бы готов запачкать свои руки кровью—об этом никто вне семьи никогда не подозревал, и может это было так, а может и нет. Единственный другой повод—тот, что был у тех, кому их смерть была финансово выгодна, но те, кто их знает, не могут такое допустить ни на минуту.

Разговоры с домочадцами

В этом деле не было обнаружено никаких дальнейших фактов, которые могли бы быть добыты от живущих в доме. Что касается Бриджет Салливан, служанки, которой около 25 лет, уже было установлено, что во время нападения на мистера Бордена она находилась на чердаке. Её показания звучат так: “Большую часть утра я мыла окна и постоянно входила и выходила из дома. Когда мисс Лиззи спустилась вниз, я отправилась в одну из верхних комнат, чтобы закончить мыть окна. Я была там до тех пор, пока крики Лиззи не привлекли моё внимание; тогда я спустилась и пошла за доктором Боуэном. Я не видела, чтобы кто-либо входил или выходил из дома.”

Мисс Борден сделала следующее заявление полицейскому Харрингтону—как только она пришла в себя достаточно, чтобы связно говорить о случившемся. Оно отличается от того, что она рассказала доктору Боуэну только в одной частности, а именно в количестве времени, которое она провела вне дома в амбаре. Она сказала, что она отсутствовала около 20 минут и, когда её попросили уточнить, настаивала на том, что это было не больше 20 минут, а может и меньше. Она сказала, что её отец жил в дружбе и доверии со своими работниками по ту сторону реки, и что она имела возможность всё о них знать, если только не случилось что-нибудь необычное за последние несколько дней. Она рассказала историю про разозлившегося съёмщика, сказав, что этот человек приходил к её отцу дважды, но тот упорно отказывался сдать ему помещение, которое он хотел, для названной им цели. Единственной пустующей на тот момент собственностью мистера Бордена было помещение, недавно освобождённое Бейкером Гэтсби, и подразумевалось, это и было то помещение, которое этот человек хотел использовать. Мистер Борден сказал ему во время его первого визита, чтобы он пришел снова, и что тогда он даст ему ответ по поводу аренды. Предполагается, что это был человек не местный, и что когда он приехал снова, он обнаружил, что помещение занял Джонатон Клегг. Предполагается также, что этот съёмщик хотел использовать помещение под магазин спиртного, и что мистер Борден этого не мог допустить. Тут можно лишь добавить, что полиция не придаёт этой истории особого значения.

Патологоанатом

После вскрытия доктора Доллана попросили выразить своё мнение, но новых фактов он добавить не смог. Он описал раны и сказал, что смерть, должно быть, была почти мгновенной в обоих случаях, после первого же удара. Реагируя на слух об отравленном молоке, доктор взял образцы молока и мягких тканей жертв для дальнейшего анализа. Он придерживался мнения, что раны были нанесены сечкой или ножом мясника, и человеком, способным нанести достаточно сильный удар, чтобы пробить череп. Во вскрытии ассистировали доктора Колин, Дэдрик, Лири, Ганнинг, Дутра, Туртело, Пэкем and Боуэн.

Примечания

Джон Мэер ехал в трамвае по дороге Нью-Бостон в четверг днём в весьма нетрезвом состоянии. Он говорил, что будь за этого человека назначено денежное вознаграждение, он смог бы его найти за 15 минут. Будучи допрошенным полицейским о том, что он на самом деле знает, Мэер сказал, что какой-то мальчик видел, как невысокий человек с тёмными усами выходил из дома во время убийств, и пройдя по Секонд-стрит, повернул на Плэзант-стрит. Мэер был посажен в тюрьму за пребывание в общественном месте в состоянии опьянения.

Полицейские Дорти и Харрингтон весь день дежурили у дома с тех пор, как было объявлено о случившемся.

Была жаркая работа для полицейских, которым поручили искать орудие убийства на чердаке амбара, но они самым тщательным образом обыскали там все углы.

Полицейские Дайсон, Фергюсон, Мэйол, and Хайд получили приказ охранять дом до часу ночи, когда их сменили Дорти, Харрингтон, Макарти, and Рэйган.

Постарались раздобыть информацию относительно собственности, оставленной Авраамом Борденом, отцом Эндрю. Поиски в архиве наследственных дел показали, что Авраам не оставил никакого завещания, и что Эндрю был назначен администратором его имущества. Мать Эндрю оставила завещание, но её собственность состояла из менее чем $3,000 и что всю эту сумму она завещала своим братьям и племянницам.

Полицейский Мэдли был самым занятым из всех, бегая по городу в среду (на самом деле в четверг) вечером, и каждое замечание или предположение, связанное с трагедией были им тщательно проанализировано.

Когда об убийствах услышали те, кто был на экскурсии (т.е. пикнике полицейского отделения в Рокки-Пойнт), они показались им слишком неправдоподобными, и многие из них не верили, пока они не оказались дома.

Если бы было возможно обнаружить преступника благодаря профессионализму и упорному труду, то заместитель начальника полиции Флит уже давно посадил бы его за решётку.

Каждая утренняя газета в Бостоне прислала своего корреспондента в этот город в четверг вечером и, в результате, для телеграфистов хватило работы далеко за полночь.

Ажиотаж вокруг этой трагедии продолжался всю ночь, и вплоть до полуночи требовалось некоторое количество полицейских, чтобы разгонять толпу перед домом.

Среди множества предметов, найденных на участке дома, есть лом длиной более 3 футов [1 м.] и весом около 9 фунтов [4 кг.]. Он был найден в амбаре одним из полицейских. Сначала показалось, что на нём кровь, и торопливое расследование двумя или тремя из них убедили нашедшего, что субстанция, которой он запачкан—это таки кровь. Впоследствии он был принесён в полицейский участок, где было обнаружено, что эти пятна—всего лишь несколько капель краски и ржавчины.

Племянница Морза

Миссис Эмери, которую навестил мистер Морз, весьма открыто держалась с полицейским Мэдли, взявшим у неё интервью в четверг вечером. В ответ на его вопросы она ответила, что в этот день у неё было несколько посетителей, и что одним из них был Джон Морз. “Он ушёл отсюда в 11:30 утра”, сказала она.

Старшая дочь

Мисс Эмма Борден, гостившая в Фэрхейвене, вернулась домой в четверг вечером, вызванная новостью о преступлении. Ей не рассказали подробностей о убийствах, и услышав их, она лишилась сил. Она—самая старшая из дочерей Эндрю Бордена от его первой жены. В день убийства весь ранний вечер улица была полна народу, и ни один из них не допускался на территорию дома до тех пор, пока они не сообщали, по какому делу они идут. Дом был оцеплен охраной, и полицейские дежурили внутри. Ни о каких дальнейших событиях рассказано не было. Семья отправилась спать вскоре после 10 часов и дом погрузился в темноту. Похоронных дел мастер Винвард по просьбе мисс Борден взял на себя заботу об останках, и приготовит их для похорон.

Обсуждаемые теории

Сегодня на улицах не обсуждалось ничего, кроме убийств, и интерес к ним не угасает. Единственной новостью для обсуждения стало объявление о том, что семья предложила награду в $5000 за обнаружение убийцы.

Теории, предложенные теми, кто был тесно связан с этим делом, сходятся в одном: что убийца хорошо ориентировался, и осуществил свой кровожадный план со скоростью и уверенностью, указывающими на хорошо продуманный замысел.

Сыщик Сивер и другие члены штатной полиции помогают местному полицейскому отделению в его работе, и офис маршала—самое оживлённое место в городе. О новых уликах докладывается каждый час, и полицейские активно прослеживают каждую историю.

Мистер Морз, гостивший у Борденов, хорошо известен в этом городе, где он родился и жил долгие годы. Вспоминают, что довольно рано в своей жизни он отправился на запад и занимался разведением лошадей в штате Айова. Говорили, что он был очень успешен со своими лошадьми, и что сколотил порядочное состояние. Из его дел ничего не было известно, кроме того, что он сказал друзьям, что он привез целый поезд лошадей из Айовы на продажу, и что сейчас они находятся в Фэрхейвене.


Важная пропажа

Письмо, о котором было упомянуто в четверг, посланное миссис Борден и сообщающее о болезни подруги, с тех пор исчезло. Говорилось, что прочитав его, миссис Борден его разорвала и бросила клочки в огонь. Обрывки обугленной бумаги были найдены в камине, но в недостаточном количестве для того, чтобы дать представление о содержании записки. Похоже, что никто в доме не знает, откуда могло придти это письмо, и поскольку сам факт наличия этого письма публично обсуждался и оно считается достаточно важным, считается вероятным, что его отправитель поделится с членами семьи обстоятельствами его создания и, таким образом, снимет с себя подозрения.

Зародились различные слухи; согласно одному из них, прошлой зимой, после таинственного ограбления дома, мисс Борден уверяла свою подругу, что у её отца есть где-то враг. Корреспондент “Вестника” взял интервью у дамы, которой, как говорилось, об этом было сказано, но она отрицала, что что-либо об этом знает. Другой слух гласит, что во дворе был найден топор, но полиция о нём ничего не знает.

Теория о съёмщике

Возможные причины этого убийства возникают сейчас так быстро, что практически невозможно все их расследовать. Едва ли одна из них достаточно весома для того, чтобы кого-либо заподозрить, но каждая из них тщательно рассматривается. Самая последняя из них—о бывшем съёмщике по имени Райан. Согласно полученной информации, Райан занимал верхний этаж дома, принадлежащего мистеру Бордену, и вёл себя настолько несносно, что Борден приказал ему съехать. Когда он сообщал ему об этом, он был вынужден спуститься на нижний этаж, чтобы избежать потока брани, которым тот его осыпал, а когда эта семья съехала, было сделано замечание, что они хотели бы видеть его мёртвым. Больше про это ничего не известно, но поскольку проверяются все дела и слова, связанные с мистером Борден в прошлом, это дело тоже было исследовано, но ничего обнаружено не было.

Мужчина с ножом мясника

Братья Гриффитс, плотники на Анаван-стрит, рассказывают историю, которая, возможно, имеет большое значение применительно к ужасной трагедии. Они ехали по Плэзант-стрит около 11 часов в четверг утром, когда их внимание привлёк человек, быстро шедший по тротуару перед зданием Флинта. Под мышкой, рукояткой вниз, он нёс нож мясника, совершенно не похожий ни на один ими когда-либо виденный. Его размер заставил их более чем бегло взглянуть на него. Выглядел он как инструмент, которым иногда пользуются торговцы рыбой. Он выглядел ржавым, как если бы им давно никто не пользовался.

Этот мужчина одет был очень бедно. Он был безбородым и маленького роста. Поскольку орудие, которым были совершены преступления, найдено не было, плотники отважились высказать мнение, что нож, который они видели и был тем орудием, которым были убиты мистер Борден и его жена.

Саутард Миллер

Одного из самых почитаемых граждан города и близкого друга мистера Бордена спросили, что он думает об этом деле. Он ответил, что о том, что касается повода для преступления, он не может дать никакого ответа. Он знал мистера Бордена больше полувека, и тот вёл себя так, что никто не мог иметь к нему никаких претензий. За всё то время, что он был знаком с мистером Борденом—а это было очень близкое знакомство—не было такой семейной ссоры, которая, при любых обстоятельствах, могла бы привести к совершению такого акта. В том, что касается мистера Морза, мистер Миллер был с ним знаком около года, и за это время он наблюдал ничего, что могло бы настроить его против него. Дочери мистера Бордена были приличные дамы, и всегда вели себя настолько безупречно, что и тень скандала не могла на них упасть.

Собрали цепочку

Полиция провела расследование дюжины зацепок и собрала цепочку косвенных доказательств, указывающую в определённом направлении с поразительными совпадениями.

Заявление, что мисс Лиззи вчера поменяла платье, сегодня было опротестовано служанкой, которая заявила, что она весь день была в одном и том же платье. (Лиззи поменяла таки своё платье, как заявили они обе, и она и Бриджет. Это либо ошибка корреспондента, либо ещё один из ходивших слухов.) История, рассказанная Морзом о его визите в деревню Флинт, была исследована и найдена достоверной с незначительными отклонениями во времени, которые ничего не меняют. Нет никакого сомнения в том, что он был далеко от дома, когда были совершены преступления.

Полиция разрабатывала другие теории и то, что они обнаружили, поставило их лицом к лицу со смущающими сложностями. Теория об отравленном молоке была расследована, и была обнаружена неудавшаяся попытка приобрести препарат в магазине на Саус-Мэн-стрит, которая, возможно, имеет что-то общее с дальнейшим развитием этого дела.

Полиция приберегает эти факты и другие важные факты, которые у неё имеются, и обещают сенсацию, когда придёт время преподнести все эти данные публике. Высказываются за необходимость ещё одного обыска дома и участка, чтобы выявить орудие, которым было совершено деяние. Это станет важной связкой в цепочке материальных свидетельств, и пока оно не найдено, вряд ли будет сделан какой-либо решительный шаг.

Врач, принимавший участие во вскрытии, сказал журналисту, что если бы мёртвые могли говорить, они бы обнародовали тот факт, что не было никакого таинственного незнакомца, который лишил их жизни; что лицо, совершившее грязное дело было в тот момент недалеко от места действия и точно знало, где взять орудие. Когда его попросили объяснить эти таинственные намёки, он отказался комментировать дальше, объясняя, что серьёзные подозрения не могут служить уликами.

Итак, непроизносимое было почти произнесено. Аллюзия журналиста о возможном поводе для преступления было первым дерзким, почти захватывающим дух намёком на то, что, в отсутствие любого другого мотива, нужно присмотреться к тем, кто выигрывал от смерти Эндрю и Эбби. Совершенно явный намёк на Эмму и Лиззи, а раз Эмма была в отъезде, у Браунэллов в Фэрхейвене, то...?

Замечание о том, что полиция “обнаружила вещи, ставящие её лицом к лицу со смущающими трудностями” было ещё одним намёком, а предсказание не названного врача о том, что могли бы сказать мёртвые, в первый раз подошло вплотную к тому, чтобы обвинить Лиззи в том, что нельзя было произнести вслух.