На следующее утро, в пятницу 12-го, в 9:15, экипаж остановился возле боковой двери здания суда. Эмма и Джон Морз вышли из него и поднялись по ступенькам. Преподобный Бак уже находился вместе с Лиззи в дежурной.
В 9:30 адвокат Дженнингс вошел в здание суда, попросил дать ему листок бумаги, уселся и начал яростно писать.
Лиззи вошла в 9:45, одетая так же, как накануне: в тёмно-голубой костюм и элегантную чёрную шляпку спереди украшенную маленьким букетом красных цветов. Эмма принесла ей маленький чемодан со сменой белья, но времени на то, чтобы переодеться, у неё не было.
Дженнингс поднялся и обратился к суду:
Но прежде чем Дженнингс мог аргументировать в пользу своего прошения, ордер должен был быть зачитан и Лиззи должна была ответить на предъявленные обвинения. Ордер был лингвистическим кошмаром, состоящим из “вышеупомянутых”, “вышеизложенных” и “вышеназванных”.
Ордер был подписан Маршалом Р. Б. Хильярдом.
“Арестованная должна сделать заявление лично,” сказал судья Блейсделл. В ответ на вопрос клерка о том, что она хочет заявить, Лиззи встала и ответила: “Невиновна”.
Клерк, который, видимо, не расслышал, задал ей вопрос снова. На этот раз Лиззи сказала громче, делая ударение на слове не.
Когда с формальностями было покончено, Дженнингс поднялся, чтобы внести предложение о том, что судье Блейсделлу следует отказаться от участия в этом деле. Адвокаты традиционно делают подобные предложения, сами не надеясь на победу. Дженнингс будет защищать субъективное право, основанное на нормах права справедливости о том, что было бы явно нечестно, если во время официального предъявления обвинения в суде обвиняемая будет иметь дело с тем же судьёй, который всё ещё возглавлял “предварительное следствие”, которое направило её туда, и на котором её адвокату было запрещено её представлять.
Он настаивал на своём мнении, указывая: “Ваша Честь сидит здесь, чтобы выслушать это дело, переданное вам с подтверждением вручения, когда вы уже заседали над этим делом в ином качестве. По всем законам человеческой природы, вы не можете не быть предубеждённым по самому характеру данных, представленных вам. Конституция не позволяет судье заседать в подобном двойном качестве и она защищает обвиняемого от предвзятого судопроизводства”.
Эта точка зрения обосновывалась нормами справедливости, не на законом, и Ноултон обратил на это внимание. Он знал более 20 случаев, когда судья заседал в подобном двойном качестве, и он сказал, «Это обязанность вашей Чести выслушать эту жалобу».
Судья Блейсделл согласился. «Законодательство делает моим непреложным долгом проводить предварительное следствие», сказал он, «и, согласно свидетельским показаниям, полученным на этом следствии, руководить выдачей ордеров на арест».
«Тогда,» сказал Дженнингс, «мы готовы к суду».
Дерзость предложения немедленного суда застала Ноултона врасплох и он запросил отсрочку.
«Мы стремимся продолжить немедленно», сказал Дженнингс. «Мы просим назначить суд как можно скорее.»
Опять Ноултон сделал заявление, что он не готов, и было достигнуто соглашение, назначившее 22 августа как день предварительного судебного заседания. Поскольку убийство не является преступлением, обвиняемый в котором может быть освобождён из-под стражи под залог, судья Блейсделл отослал Лиззи в окружную тюрьму в городе Тонтон.
Судебная площадь бурлила когда утреннее судопроизводство было закончено. Немедленно распространился слух, что Лиззи увезут в Тонтон на поезде, отправляющемся в 3:40, и толпа разделилась в том, где будет более выгодная позиция для наблюдений, на площади или на вокзале. Она разделилась поровну.
В 3:20 арестованная появилась в боковой двери суда, сопровождаемая Преподобным Баком, Маршалом Хильярдом и штатным полицейским Сивером. Клерк Леонард подал снизу вверх её маленький чемодан с одеждой и повозка тронулась.
От здания суда до вокзала была прямая дорога, и трасса была окружена как во время коронации. Большинству, однако, было уготовано испытать разочарование, когда повозка поехала по круговому маршруту, через боковые улицы. Команда полицейских оттесняла толпу, которая стояла на платформе в ожидании поезда, который уже опаздывал на десять минут. Лиззи оставалась в экипаже с Преподобным Баком, пока не был дан сигнал «посадка заканчивается!».
Одетая в свой любимый цвет—голубой—с лицом частично скрытым за вуалью той же расцветки, она высадилась и зашла в последний вагон, поддерживаемая Маршалом и Преподобным Баком. Занавески закрылись и поезд тронулся.
Тонтон, где её поджидала другая толпа, находился в меньше, чем в 30 минутах езды от Фол-Ривер. Надзирательница окружной тюрьмы была женой шерифа Эндрю Райта, который был предшественником Хильярда в должности Маршала Фол-Ривер. Ребёнком Лиззи играла у них во дворе с их дочерью Изабель. Она приняла знаменитую теперь заключённую вежливо, но натянуто.
Лиззи немедленно поместили в камеру, которая стала её домом на следующие десять месяцев, площадью в семь с половиной на семь с половиной футов [5 кв. м.]. Мебель: стул, кровать и умывальный таз и раковина.
В 9:30 адвокат Дженнингс вошел в здание суда, попросил дать ему листок бумаги, уселся и начал яростно писать.
Лиззи вошла в 9:45, одетая так же, как накануне: в тёмно-голубой костюм и элегантную чёрную шляпку спереди украшенную маленьким букетом красных цветов. Эмма принесла ей маленький чемодан со сменой белья, но времени на то, чтобы переодеться, у неё не было.
Дженнингс поднялся и обратился к суду:
“Ваша честь, перед тем, как арестованная ответит на обвинение, она желает представить следующее:
Графство Бристоль, Второй Окружной Суд. Штат Массачусетс против Лиззи Эндрю Борден. Официальное обвинение в убийстве. Слово защиты.
Перед вами предстаёт подсудимая в вышеупомянутом деле, и перед тем, как ответить на в нём содержащийся состав обвинения, желает выразить, что Его Честь Иосая Блейсделл, председательствующий судья Второго округа графства Бристоль, кому вышеупомянутое дело было передано с подтверждением вручения, являлся и, как верит вышеупомянутся подсудимая, продолжает являться председательствующим магистратом предварительного следствия относительно убийства вышеупомянутого Эндрю Бордена, лица, в чьём убийстве безосновательно обвиняется подсудимая в вышеупомянутом деле, и вовлечённый и продолжающий быть вовлечённым в получение и рассмотрение показаний, связанных с вышеупомянутым преступлением, и с возможной ассоциированностью с ним вышеупомянутой подсудимой, которые ей не разрешается и не было разрешено выслушать или узнать о их содержании, на основе чего она заявляет, что вышеупомянутый Его Честь Иосая Блейсделл дисквалифицирован от председательства в рассмотрении этого дела, что она заявляет протест против его в нём участия, и готова всё это подтвердить.
Но прежде чем Дженнингс мог аргументировать в пользу своего прошения, ордер должен был быть зачитан и Лиззи должна была ответить на предъявленные обвинения. Ордер был лингвистическим кошмаром, состоящим из “вышеупомянутых”, “вышеизложенных” и “вышеназванных”.
Штат Массачусеттс обращается к Августусу Леонарду, клерку Второго судебного округа Бристоля, графство Бристоль, и мировому судье:
Руфус Хильярд, городской маршал Фол-Ривер, в вышеназванном графстве, от лица вышеназванного штата, находясь под присягой, возбуждает уголовное дело на основе того, что Лиззи Эндрю Борден, из Фол-Ривер, графство Бристоль, в вышеуказанном Фол-Ривер, в вышеуказанном графстве, на 4-й день августа, в год Нашего Господа 1892, на лицо, именуемое Эндрю Борден, злонамеренно, преднамеренно и со злым предумышлением напала, и что вышеназванная Лиззи Эндрю Борден, тогда и там, пользуясь определенным оружием, а именно топориком, голову вышеназванного Эндрю Бордена, тогда и там, злонамеренно, преднамеренно и со злым предумышлением вышеупомянутым топориком проломила, тем причинив вышеназванному Эндрю Бордену, тогда и там, вышеупомянутым топориком, вышеупомянутым ударом, вышеупомянутым образом, на голове вышеназванного Эндрю Бордена, смертельную рану, от которой вышеупомянутой смертельной раны вышеназванный Эндрю Борден тогда и там немедленно скончался. Также вышеупомянутый заявитель, находясь под вышеупомянутой присягой, далее заявляет, что вышеназванная Лиззи Эндрю Борден вышеназванного Эндрю Бордена вышеупомянутым образом, тогда и там, злонамеренно, преднамеренно и со злым предумышлением, убила.
Ордер был подписан Маршалом Р. Б. Хильярдом.
“Арестованная должна сделать заявление лично,” сказал судья Блейсделл. В ответ на вопрос клерка о том, что она хочет заявить, Лиззи встала и ответила: “Невиновна”.
Клерк, который, видимо, не расслышал, задал ей вопрос снова. На этот раз Лиззи сказала громче, делая ударение на слове не.
Когда с формальностями было покончено, Дженнингс поднялся, чтобы внести предложение о том, что судье Блейсделлу следует отказаться от участия в этом деле. Адвокаты традиционно делают подобные предложения, сами не надеясь на победу. Дженнингс будет защищать субъективное право, основанное на нормах права справедливости о том, что было бы явно нечестно, если во время официального предъявления обвинения в суде обвиняемая будет иметь дело с тем же судьёй, который всё ещё возглавлял “предварительное следствие”, которое направило её туда, и на котором её адвокату было запрещено её представлять.
Он настаивал на своём мнении, указывая: “Ваша Честь сидит здесь, чтобы выслушать это дело, переданное вам с подтверждением вручения, когда вы уже заседали над этим делом в ином качестве. По всем законам человеческой природы, вы не можете не быть предубеждённым по самому характеру данных, представленных вам. Конституция не позволяет судье заседать в подобном двойном качестве и она защищает обвиняемого от предвзятого судопроизводства”.
Эта точка зрения обосновывалась нормами справедливости, не на законом, и Ноултон обратил на это внимание. Он знал более 20 случаев, когда судья заседал в подобном двойном качестве, и он сказал, «Это обязанность вашей Чести выслушать эту жалобу».
Судья Блейсделл согласился. «Законодательство делает моим непреложным долгом проводить предварительное следствие», сказал он, «и, согласно свидетельским показаниям, полученным на этом следствии, руководить выдачей ордеров на арест».
«Тогда,» сказал Дженнингс, «мы готовы к суду».
Дерзость предложения немедленного суда застала Ноултона врасплох и он запросил отсрочку.
«Мы стремимся продолжить немедленно», сказал Дженнингс. «Мы просим назначить суд как можно скорее.»
Опять Ноултон сделал заявление, что он не готов, и было достигнуто соглашение, назначившее 22 августа как день предварительного судебного заседания. Поскольку убийство не является преступлением, обвиняемый в котором может быть освобождён из-под стражи под залог, судья Блейсделл отослал Лиззи в окружную тюрьму в городе Тонтон.
Судебная площадь бурлила когда утреннее судопроизводство было закончено. Немедленно распространился слух, что Лиззи увезут в Тонтон на поезде, отправляющемся в 3:40, и толпа разделилась в том, где будет более выгодная позиция для наблюдений, на площади или на вокзале. Она разделилась поровну.
В 3:20 арестованная появилась в боковой двери суда, сопровождаемая Преподобным Баком, Маршалом Хильярдом и штатным полицейским Сивером. Клерк Леонард подал снизу вверх её маленький чемодан с одеждой и повозка тронулась.
От здания суда до вокзала была прямая дорога, и трасса была окружена как во время коронации. Большинству, однако, было уготовано испытать разочарование, когда повозка поехала по круговому маршруту, через боковые улицы. Команда полицейских оттесняла толпу, которая стояла на платформе в ожидании поезда, который уже опаздывал на десять минут. Лиззи оставалась в экипаже с Преподобным Баком, пока не был дан сигнал «посадка заканчивается!».
Одетая в свой любимый цвет—голубой—с лицом частично скрытым за вуалью той же расцветки, она высадилась и зашла в последний вагон, поддерживаемая Маршалом и Преподобным Баком. Занавески закрылись и поезд тронулся.
Тонтон, где её поджидала другая толпа, находился в меньше, чем в 30 минутах езды от Фол-Ривер. Надзирательница окружной тюрьмы была женой шерифа Эндрю Райта, который был предшественником Хильярда в должности Маршала Фол-Ривер. Ребёнком Лиззи играла у них во дворе с их дочерью Изабель. Она приняла знаменитую теперь заключённую вежливо, но натянуто.
Лиззи немедленно поместили в камеру, которая стала её домом на следующие десять месяцев, площадью в семь с половиной на семь с половиной футов [5 кв. м.]. Мебель: стул, кровать и умывальный таз и раковина.
Комментариев нет:
Отправить комментарий